Ангелина, 16 лет

    С каждым годом мы всё дальше и дальше уходим от той военной поры. Великая Отечественная война, длившаяся тысяча четыреста восемнадцать дней, для русского народа навсегда останется в памяти. Её нельзя вычеркнуть из воспоминаний тех, кому довелось сражаться. Это было очень трудное время. Советский солдат умел смело смотреть в глаза смертельной опасности. Его волей, его кровью добыта победа над сильным врагом. Нет границ величию его подвига во имя Родины, как нет границ величию трудового подвига нашего народа.
    Война... Как много говорит это слово. Война – это страдание матерей, миллионы погибших солдат, сотни сирот и семей без отцов, жуткие воспоминания людей. Мы не видели войны, но знаем о ней из книг, фильмов, рассказов дедов и прадедов.
Каждый год, накануне Дня Победы, мы встречаемся с ветеранами войны, поздравляем с праздником. К сожалению, их остаётся всё меньше и меньше. А у нас в Кугульте нет ни одного. Последний, Юшков Алексей Федорович ушел из жизни 8 мая две тысячи двадцатого года.
     Я хочу рассказать о своей встрече, которая произошла несколько лет назад - с ветераном Великой Отечественной войны Пуневым Тимофеем Пантелеевичем, моим двоюродным прадедушкой. Его рассказ произвёл на меня незабываемое впечатление.
Тимофей Пантелеевич родился двадцать пятого января тысяча девятьсот двадцать второго года в селе Кугульта. Среднюю школу окончил в сороковом году. Дедушку с детства манило небо. В самом деле, была ли в те годы профессия, овеянная большей романтикой и героизмом, нежели лётчик. И как радовался, как гордился восемнадцатилетний паренёк, поступив в августе сорокового года в Краснодарское высшее авиационное училище. Самой главной, самой суровой школой для молодого летчика стала Великая Отечественная война.
    Тимофей Пантелеевич был не очень разговорчивым человеком и не любил рассказывать о войне, но в тот теплый майский вечер он разговорился.
    «Осенью сорок второго учебные полеты сменились боевыми. Тогда американцы пригнали к нам свои новенькие самолёты БОСТОН – рассказывает ветеран – Другого пути ведь не было, везде был фронт, всё разбито, разруха. Вот и пришлось учиться осваивать новую незнакомую технику. Сначала учились летать на наших бомбардировщиках ТУ-2, а потом освоили БОСТОН. В октябре 1942 года был направлен на Карельский фронт в первую отдельную авиаэскадрилью скоростных бомбардировщиков в должности командира самолета. С радистом Митей прошел всю войну, бомбили фашистов. В день приходилось вылетать по несколько раз».
    Он замолчал. На западе догорала вечерняя заря, дул теплый весенний ветерок. А я не унимаюсь, тормошу дедушку и спрашиваю: «А ранения были?»
    - Да, и не раз, - отвечает ветеран – Провалявшись в 1943-ем в госпитале более четырех с половиной месяцев, уже выздоравливая, боялся не войны, а докторов: вдруг будет заметна хромота, вдруг на рентгене увидят осколок в бедре и забракуют? А как жить без неба?»
    Он останавливается, задумчиво смотрит в небо, а я спрашиваю: - А где пришлось воевать?
    - По выходе из госпиталя переучился летать на пикирующем бомбардировщике. Когда окончательно выздоровел и был готов к продолжению боевой работы, меня направили на первый Украинский фронт в гвардейский полк пикировщиков. В составе этого полка воевал с июня 1944 года до конца войны, совершал боевые вылеты непосредственно по вражеской технике, железным дорогам. И города бомбили: Львов, Сандомир, Перемышль, Бреслау, Прагу, Берлин.
    Вижу, ему тяжело вспоминать, но продолжаю спрашивать: «Дедушка, а ты правда в самолете горел?»
«Да что ты, - сказал дедушка, - бог миловал, это разве ж горел... Ну, было дело, несколько раз загорался, но сбивали пламя и летели дальше, подумаешь...» У меня дух захватывает от его рассказа! Ветеран продолжает: «Нам с Митькой везло, а вот соседнему экипажу - нет. Приземлились чёрные, обгорелые, еле вытащили!» Он замолчал. А я поняла, что в дом этих ребят постучалась похоронка. И обо всём этом Тимофей Пантелеевич говорит спокойно: «Время, внученька, было такое, его не выбирают, в нём живут».
    И я подумала: если сегодня не расспрошу, то завтра может быть поздно: спрашивать окажется не у кого... Таких ветеранов почти не осталось…
    -Дедушка, а где вы завершили войну?
    -В Германии. Еще я участвовал в параде Победы на Красной площади.
    В его голосе не было ни хвастовства, ни бахвальства, он просто участвовал... «А затем нас перебросили в Монголию. Мы воевали против японцев в августе сорок пятого.» Дедушка это говорил, как будто так и должно было быть. Это поколение людей понимало, что если надо что-то сделать, отдать свою жизнь, значит, так надо, значит, это нужно Родине.
    После окончания войны Тимофей Пантелеевич остался в боевой авиации. Служил с 1945 по 1954 год в Польше, Германии, Венгрии, а также в других странах. Был награждён орденом «Отечественной войны второй степени», «Красной звездой», медалями «За освобождение Белграда», «За взятие Берлина», «За победу над Германией».
    «Вот и вся моя жизнь промелькнула, как кадры в кино… И так случилось, что остался жив… Летал, летал, а вот умирать вернулся на малую родину, в родную до боли Кугульту».
    К сожалению, это была моя последняя встреча с дедушкой. Потом его не стало.
На зимних каникулах я смотрела фильм режиссёра Виктории Фанасютиной «Солдатик», основанный на документальном материале. Он посвящен самому юному шестилетнему солдату Сереже Алешкину. Меня до глубины души затронули слова командира полка, обращенные к приемному сыну: «Сережа, на войне надо ещё успеть сказать «спасибо»!»
    А я не успела… И только теперь говорю это: «Спасибо тебе, дедушка, за твой ратный подвиг. Мы всегда будем помнить тебя и тех, кто спас и свою Родину и все человечество от фашизма!».